Айвис Гришко

Обогащение и расширение культурного пространства
за счет маргинальных субкультур

 

Доклад, подготовленный к VIII Чтениям гуманитарного семинара 27 ноября 2002 г. Секция – «Проблема восприятия естественной нужды в культурных традициях»

«Мир завален отходами. Один из главных отходов производства – углекислота. Человеческие или анальные отходы производства – это наш вклад
в наступающую экологическую катастрофу.
Недавно опубликован доклад о том, что
в течение 30 лет произойдет повышение
температуры более чем на 10 градусов
земной атмосферы, и как вы понимаете,
произойдут необратимые изменения.
К катастрофепривела жадность накопительства.
Предприниматели, которые безудержно
строят фабрики, заводы – маньяки
потребительского общества, строителями
которого мывсе являемся.
Вакханалия потребления приводит к тому,
что мир превращается в гигантскую помойку.
И для наших детей все меньше и меньше остается
свежего воздуха, свежих чувств, свежих мыслей...»

Из выступления на VIII Чтениях
психоаналитика Сергея Ясинского

                        «В океанском безмолвии
                        Чье-то влияние огромно,
                        А по серому холмику
                        Бежит тень антропоида.
                        В ожидании поветрия
                        Многие деяния скромны.
                        Среди следов углеродистых
                        Заметно присутствие логоса».
                                                                                                Айвис Гришко

      Странный, на первый взгляд, поворот темы объясняется изначальной маргинальностью проблемы. Проблемы, суть которой нам известна априори. Априорность эта заключается в предрасположенности, или, иначе говоря, культурно-психологической заданности неприятия физиологических отправлений.
      Но культурная составляющая интересна еще и тем, что одно из проявлений культуры – язык, дает нам возможность рассмотреть метафорическую функцию нечистот как вербальную закодированность неприятных житейских проявлений. Какая бы неприятность ни произошла, неизбежная по своей сути, речь сама воспроизводит название фекалий.
      Кроме вербального кода, интересным в данной теме представляется символизм актов естественных отправлений. Символизм этот прослеживается в необъяснимом с рациональной точки зрения стойком предубеждении, которое является ни чем иным, как вновь и вновь всплывающим в массовом сознании феноменом осквернения.
       Объяснимо это лишь с точки зрения культурно-психологической предрасположенности, когда органов чувств непосредственно достигают ощущения, кажущиеся всем нам такими отвратительными. В иных ситуациях эти ощущения отсутствуют, остается даже не память, а cмысл произошедшего. Смысл, который дается номинально, способен всколыхнуть целую волну переживаний, никакими непосредственными ощущениями не подкрепляемыми. Остается чистое качество переживаний, структурированное непонятно когда произошедшим и неизвестно, бывшим ли на самом деле событием. Все эти обстоятельства подталкивают к мысли об области переживаний, которые проявляются в нашем восприятии чувствами тоски, безысходности, отчаяния, неудовольствия, и которые связаны с непосредственными неприятными ощущениями. Эта связь дана качеством, скрытым от непосредственного наблюдения и обозначаемым в культуре посредством мифологической символики и сакральных ритуалов. Эта скрытость, не дающая сфокусировать в сознании этот феномен, напоминает о необходимости пристальней рассмотреть эти явления (хотя бы мысленным взором). И это рассмотрение, раскрытие можно произвести в различных традициях, например, в традиции описаний «ужасных видений ада», мифологических повествований различных культур, в произведениях искусства.
      Одно из современных направлений подобных откровений – психоделическое, сложившееся к концу 60-х годов ХХ в. Термин «психоделический» был введен Хэмфри Осмондом, одним из первых ведущих исследователей ЛСД. Буквально этот термин означает «проявление ума», «раскрытие психики». Речь идет, в частности, о форме психотерапии с помощью ЛСД. Терапия включает в себя собственно ЛСД- переживания, предварительные и последующие беседы, а также детальный письменный отчет об ЛСД- переживаниях.
      Основное ядро подобных переживаний – это т.н. базовые перинатальные матрицы. Один из исследователей ЛСД-терапии, С. Гроф, так называл переживания обширного и сложного содержания, возникающие на ЛСД-сеансах. Он выделил их в четыре группы, связанные с клиническими стадиями прохождения родов. В этом аспекте нас интересует 3-я матрица, связанная с со второй клинической стадией родов, т.е. процессом проталкивания плода через родовой канал. С. Гроф отмечает, что в конце этой стадии ребенок может войти в контакт с различными видами биологического материала, такими как кровь, слизь, моча и кал.
      БПМ-3 укладывается в четыре определенных аспекта переживаний, а именно: в титанический (борьба катастрофического размаха), садомазохистский, сексуальный и скатологический. Скатологический аспект принадлежит к последней стадии борьбы рождения и смерти. Помимо визуальных и тактильных ощущений, такие переживания включают довольно реалистичные обонятельные и вкусовые ощущения. У испытуемых могут быть довольно аутентичные чувства поедания кала, питья крови и мочи и сосания гниющих ран. Также нередки фантазии или живые переживания каннилингуса, совершаемого в условиях, далеких от гигиенических. Вначале у испытуемых возникает сильная негативная реакция в отношении этих биологических материалов: он находит их отвратительными и отталкивающими. Но позднее это отношение меняется на пассивное принятие или даже странное примитивное удовольствие. С. Гроф объясняет эти переживания и известные сексуальные извращения, такие как уралагния, копрофания и копрофилия тем, что существует связь между прекращением мучений во время родов и контактом с такими биологическими материалами.
      Но иногда скатологические элементы возникают в символической живописной форме вроде тонн отбросов, источающих отвратительный запах, куч разлагающейся падали или гниющей рыбы, разлагающихся человеческих трупов и останков животных, запущенных свинарников с кучами навоза и застоявшейся мочой, гигантских переполненных сточных ям, клоак городских очистных сооружений. Мифологическая символика в этом контексте включает в себя такие образы, как Геркулес, чистящий конюшни царя Авгия, Гарпии, пачкающие пищу беспомощного слепого Финея, и ацтекская богиня деторождения и плотского вожделения Тласольеотль, Пожирательница отбросов, которая, по поверью, вычищала грехи человечества.
      Описание вышеперечисленных явлений БПМ-3 подводит также к пониманию феномена, являющегося частью сатанинской мессы и ритуалов черного шабаша. Смесь секса, смерти и скатологии – довольно обычное явление, как свидетельствуют примеры совершения сексуальных актов среди внутренностей выпотрошенных животных. Часто акцент делается на биологические материалы, такие, как кровь, выкидыши или внутренности.
      Кроме того, просматривается связь с активностью фрейдовских эрогенных зон, которая ведет к внезапному облегчению и релаксации. На анальном и уретральном уровне это процесс дефекации и уринации после продолжительной задержки.
      Феноменология подобных переживаний, редуцируемая к определенной стадии рождения, является показателем важного этапа обретения состояния «космического единства» в контексте многоуровневой природы бессознательного. Связь вышеперечисленных феноменов всех уровней вплоть до мифологических и ритуальных дает повод говорить о скрытых качествах, проявляющихся во всех разнообразных модулях эмоциональности.
      В этой связи исследователь эмоций Крюгер утверждал, что эмоциональные явления представляют собой переживания качества общего целого. По его мнению, существует целостность внутреннего опыта. Качества общего целого являют собой различные виды эмоциональных состояний: удовольствие – неудовольствие, возбуждение, напряжение – расслабление.
      Постижение глубин эмоциональности напоминает об общих условиях восприятия, не представленных в непосредственном ощущении. Лишь переживания определенного качества позволяют подвести мысленный взор к этим основаниям. Ведь, согласно Крюгеру, существует способ организации целого, определяющий его качество и композицию. В данном аспекте целостность негативных переживаний структурируется гаммой ощущений, совокупностью визуальных образов, мифологическими сюжетами, сакральной символикой и метафорами.
      Данная проблема неизбежно подводит к вопросу о социокультурном аспекте подобного опыта самопознания. Несомненно, в более широком контексте намечается поиск гендерной и культурной раскрепощенности, ставящей под вопрос традиционные концепты мировоззренческих стереотипов. Сложная комбинация эпатажа и дразнящего кокетства «запретного плода» в совокупности рассмотренных феноменов негативных переживаний (как аспект маргинальности) характеризуется возможностью непредвзятого подхода к культурной проблематике.
      Намечающееся обогащение и расширение культурного пространства за счет маргинальных субкультур ставит под сомнение вековые табу и запреты. Любые догмы и стереотипы постепенно размываются в традиционном противостоянии и взаимопроникновении массовой культуры и высокого искусства.
      Изначально непредвзятый подход к метафизическим условиям мировосприятия может подготовить культурную ситуацию к возможным пересмотрам противопоставления культурного – маргинального, чистого – нечистого. Ставится под сомнение устойчивое состояние рафинированного социокультурного мейнстрима ввиду амбивалентности глубинных аспектов эмоциональности.
      Способ организации целого напоминает об устоявшейся традиции собирания качественных аспектов восприятия во всевозможных формах (мифологических, символических, знаковых). Изначальная ситуация вовлеченности и захваченности амбивалентными переживаниями в потоке бессознательных побуждений не позволяет разглядеть то, что, однако, только и дает возможность эту ситуацию заметить, само продолжая оставаться неявным и надпсихически сопорожденным этому потоку. Лишь в возможности собирания этого надпсихического (нечеловеческого) высвечивается одна из вековых проблем, раскрывающихся в философских и религиозных традициях.
      Согласно античной психологии (см. например, Федр-230a1-5, Государство 588c7-a4 Платона), человеческое восприятие представляет собой множество противоположных движений и побуждений, непрестанно исчезающих и появляющихся вновь. Платон называет сущность такого человека то скопищем различных зверей, бессмысленно и непрестанно пожирающих друг друга и вновь рождающихся, то многосоставным Тифоном (ibidem). Если восприятие одновременно есть составляющая и основа поступков человека, то есть его социальной деятельности, то выше отмеченную амбивалентность глубинных, или хтонических слоев психики необходимо понять как действие отраженное, несамостоятельное и указывающее на что-то за их пределами. Так впервые в европейской культуре формулируется и задача собственно человеческой природы – овладеть этим многоголовым зверем и заставить его служить внутреннему человеку (Rep. 588a7-589b6).
      Таким образом, «собранность» и внутренняя устойчивость психической жизни, проявляющаяся как равноценность и одновременное присутствие противоположных эмоциональных содержаний возможна только при условии действия метапсихического порядка.
Не случайно Платон неоднократно и в разных контекстах повторяет, что собственно человеческую природу правильнее будет называть природой божественной (Prot. 358c ff., Meno 88c ff., Rep. 589c8-d1), чего никак нельзя утверждать о восприятии обычного человека, пребывающего в мире предпочтений одних переживаний и эмоциональных отношений, а равно и социальных действий, другим