«Русский мир и Латвия: культурная люмпенизация или гуманитарная культура?»
Станислав Бука –
профессор, председатель сената
Балтийской международной академии
Станислав Бука – профессор, Председатель Сената Балтийской международной Академии
Вы знаете, у нас в образовании фактически проблема, которой не существует на Западе, во всяком случае, в высшем образовании. Образование на Западе – это стратегическая сфера, от которой зависит будущее страны, и поэтому государство поддерживает и финансирует как государственные, так и частные образовательные структуры и создает условия для максимально возможной поддержки образования со стороны бизнеса (благотворительность, инвестиции, гранты и т.д.). У нас же считается, что частное образование – обычный вид бизнеса, поэтому пусть оно выживает как может, а государство будет поддерживать свои бизнес-структуры – государственные ВУЗы.
Посмотрите на английские и американские университеты. В Америке иногда больше трети ежегодного бюджета университета составляют пожертвования выпускников. При этом выпускники решают несколько проблем: благодарность ВУЗу, позволившему достичь им чего-то в жизни; желание показать свою состоятельность, поддержку образования для нынешнего поколения студентов. Выпускники строят библиотеку, спортивный зал для университета, иногда такие вложения составляют сотни миллионов для одного учебного заведения. Вот это пример обратной связи между университетом и выпускниками-бизнесменами. У нас обратной связи бизнеса с образованием почти нет. Это не значит, что его вообще не существует. В этом году один из наших выпускников подарил ВУЗу картину, выделив более тысячи латов. Как-то один из предпринимателей Даугавпилса вручил ВУЗу тысячу евро, также нам в последнее время стали дарить частные собрания книг. И таких людей довольно-таки много, даже и не связанных с бизнесом. Чаще среди них встречаются люди, собиравшие всю жизнь коллекции и передавшие их нашему ВУЗу. Но это, пожалуй, не примеры взаимодействия бизнеса с образованием, а примеры личных качеств людей. С другой стороны, Балтийская Международная Академия – это и бизнес, и в то же время не совсем бизнес. Классические ВУЗы с необходимостью становятся элементом культуры в обществе, а иногда и элементом системообразующим. Если в маленьком городе Латвии есть наш филиал, где учится, скажем 300, 400, 500 студентов и работает в филиале несколько десятков преподавателей, то ВУЗ становится градообразующим культурным элементом. Более культурного места в городе уже сложно отыскать. Поэтому мы сами занимаемся тем, что можно назвать поддержкой культуры, социальной сферы, в том числе тех же детских домов, школ, педагогов. Как выдумаете, это культурная деятельность с нашей стороны или забота только о своем будущем, раз мы заинтересованы в воспитании для себя будущих абитуриентов и студентов? Но в целом все, что называется благотворительностью, в Латвии носит эпизодический характер и не является системой, а относится к личным качествам владельца бизнеса. Тот же Parex если поддерживает какие-то направления, значит они потихоньку существуют. Кто-то вкладывает в какие-либо театры или альманахи или журналы – все это зависит, в большей степени, от личности собственника. Системой такого рода деятельность будет лишь в том случае, когда участие в благотворительных акциях станет не то чтобы престижно, но хотя бы будет отражать понимание для бизнеса необходимости спонсорства культурной деятельности.
Был период, когда вообще не помогали культуре и ссылались на отсутствие крупного бизнеса или средств на это. Но 800 миллионеров в Латвии состоялись. Посмотрите на прибыли банков, на прибыли коммуникационных компаний, измеряющиеся десятками миллионов, и поймите, что какая-та часть от этих прибылей естественно должна поступать на культурные потребности общества.
В чем здесь проблема, почему этого не происходит? Попробую пояснить. Часть бизнес структур имеет государственную долю. Помните один из скандалов, может быть он был типичным... Одна из смешанных структур, ведущих свободный образ жизни на бизнес-поле, выделила деньги на культуру, а государство сказало – деньги неправильно выделены, вы не имели права на подобное пожертвование. Сначала отдайте деньги в бюджет, а потом мы разберемся, кого нам финансировать, без указанных чиновников. Я думаю, это неправильный подход, при котором исчезает для бизнес-структуры с частью государственного капитала возможность финансировать какие-то направления культуры. Уменьшилось, на мой взгляд, количество структур, которые имеют право принимать пожертвования с освобождением жертвователя от налогов или части этих налогов. С другой стороны, когда я смотрю списки тех структур, которые хотели бы получить, а зачастую и получают пожертвования, перечисления, связанные с поддержкой этих структур, то у меня часто возникает вопрос – а какое отношение они имеют к культуре, если имеют право получать такие льготы? Зачастую эти структуры преследует интересы лишь узкого круга собственных учредителей или они связаны с какими-то политическими партиями и политическими объединениями. Ситуация ненормальная. Если партия хочет, то пусть она сама поддерживает свои объединения. Но ведь здесь даются государственные льготы. Например, те же ВУЗы, во всяком случае частные, не могут получать от кого-то, от других бизнес-структур пожертвования с льготами для жертвователя, потому что несколько лет назад исчезли бесприбыльные организации. Привело это к тому, что и нам пришлось создать такую структуру, как Pasaules kulturas fonds (Фонд мировой культуры), который давно проводит свои мероприятия и мы его тоже софинансируем. Надо сказать, что наши расходы по фонду гораздо больше, чем любые другие пожертвования. Подобная форма позволяет тем, кто хотел бы перечислить даже небольшие деньги, не попадать под налоговый пресс.
Вопрос. Можно ли назвать организаторов культурной жизни в Латвии, имеющих непосредственное отношение к бизнесу?
Я уже называл одну из структур, тот же Parex. Хотя у меня к Parex-у и к его учредителям двойственное отношение, т.е. великолепное бизнес-отношение. Выдающиеся для Латвии бизнесмены работают в Parex. Однако к ним у меня достаточно сложное человеческое отношение, потому что один из учредителей банка когда-то сказал – деньги не пахнут, и мы будем финансировать все партии. Для меня такой подход несовместим с понятием культуры. Но все-таки, надо сказать, что у них есть целая программа поддержки культуры. Их, наверное, можно отнести к русскоязычным бизнесменам латвийской республики, финансирующим культуру.
Думаю, тот, кто возглавляет сейчас украинскую общину, а это владелец Румбулы, тоже достаточно давно финансирует свою общину, в том числе и культурные мероприятия. Кто еще? Может быть мне взять список 800 миллионеров Латвии и называть из списка меценатов? Посмотрим на список латвийских банков. Из банков не осталось ни одного, принадлежащих местному капиталу. Они в руках или скандинавских или предпринимателей из других стран. Но банки все-таки финансируют культуру.
Должен сказать, как ни странно, бизнес структуры не поддерживают русскую культуру как таковую. И хотя была создана несколько лет назад ассоциация русских предпринимателей Латвии во главе с Александром Гапоненко, но особых денег у них тоже нет.
Чаще мероприятия проводятся инициативно или методом выбивания в конкретный момент каких-то денег, товаров, чтобы что-то поставить на стол – чашку кофе или пирожки. Когда речь идет о том, чтобы поддержать наши образовательные или культурные проекты Балтийской Международной Академии, то часто слышу фразу со стороны – «Они сами богатые, зачем мы их будем поддерживать!», хотя поддерживают не нас, а культурные проекты. Правда те, кто так говорят, забывают – наше основное богатство в зданиях, в фондах. Мы вне этой сферы благотворительности и чаще к нам самим приходят и просят помощи. С просьбами и заявками мы сталкиваемся чуть ли не каждый день. Что-то мы можем и что-то мы не можем сделать.
Если говорить о нас, Балтийской Международной Академии – да, наверное, можно утверждать, – мы поддерживаем культуру. Я и мой партнер относимся благожелательно к такого рода инициативам и поддерживаем целый ряд проектов. Я считаю, что наша Академия сама является самым крупным частным гуманитарным проектом в балтийских странах. Потому что мы издаем газеты или участвуем в них, например, «Образование и карьера». 15 лет газета получает от нас серьезную поддержку. Мы издаем и журналы, в том числе и на русском языке. Мы создали специально художественную галерею, в которой проходили выставки русских художников. Там же проводим аукционы в пользу семьям художников Латвии. Без нашей помощи не обходится тот же Pasaules kulturas fonds, а также танцевальный ансамбль «Натали», выступающий в детских домах. Академия проводит специальные конкурсы для школ и для учителей. Сегодня уезжает на неделю целая группа преподавателей школ в Санкт-Петербург. Мы финансируем учителей школ, директоров школ, которые много лет посещали Москву, Вильнюс и другие города. С нашей стороны, когда мы считаем бюджет, включая и спортивную составляющую, то за год культурная программа БМА составляет десятки тысяч латов.
Наверное, есть программы... я знаю – они есть у Hansa банка, когда они заранее объявляют свои вложения в сферу культуры и образования. С образованием проще – например, Parex является владельцем одного из крупных ВУЗов Латвии – ТСИ. А вот что он делает в сфере культуры, легко видно по логотипам Parex банка.
Из крупных других предпринимателей я все-таки отметил бы нефтяного магната Евгения Гомберга. Думаю, что очень активно участвует в культурных проектах Евгений Волошин. Хотя его ресурсы поменьше банка, но иногда ресурс может выражаться не только в деньгах. Если мы даем наших студентов и преподавателей для проведения культурных мероприятий, то это человеческий ресурс. Тот же Евгений Волошин – это человеческий ресурс. Он очень активно участвует в поддержке памятников и мероприятий. Я бы подчеркнул – не только деньгами можно участвовать в культурных мероприятиях. Если, например, известный артист или исполнитель участвует в благотворительном концерте или спектакле, то это не денежная помощь, но это, безусловно, вклад в культуру.
Вопрос. Очень многие гуманитарии оказываются разрозненными и беспомощными перед лицом нынешней рыночной ситуации. Как эксперт, чтобы вы могли порекомендовать гуманитариям, что надо делать для изменения ситуации к лучшему?
Во-первых, я бы сказал – и гуманитариям, и русской общине Латвии нужно понять важную тенденцию. Делались попытки создавать огромное количество разных обществ и структур, где во главе часто находился один и тот же человек или группа одних и тех же людей. К сегодняшнему дню такой подход потерпел во многих случаях неудачу. Остались какие-то объединения – РОЛ, РОВЛ, пытающиеся что-то делать. Да, наверное, выживет ассоциация русских писателей. Но такие объединения во многом представляют собой не воспроизводящиеся структуры. То есть это структуры, созданные людьми в возрасте, и пока есть эти люди, существуют структуры. Если эти люди по каким-то причинам выбывают из политики, если они уходят из жизни, то чаще всего вместе с ними разрушаются и структуры. Нет преемственности в обществах и задуматься о преемственности, безусловно, необходимо. Есть какие-то из структур русских, украинских, белорусских более-менее жизнеспособные. Теперь это частично опирается на поддержку посольств тех же стран. По крайне мере это относится к той же Украине. При предыдущем после Украины в Латвии Мироне Янкиве в общем-то культурная жизнь явно ожила, и нынешний посол продолжает поддерживать культуру. За последнее время стало гораздо больше денег, активизировалась ситуация с россиянами, с теми кто идентифицирует себя с русским языком за прежде всего счет Дома Москвы. Хотя я не могу сказать, что все, что делает Дом Москвы мне нравится. Иногда ориентация у Дома Москвы в деятельности на самоокупаемость тоже вызывает вопросы. Но все-таки это определенный центр культурной жизни для многих русскоязычных.
Конечно, условие изменения ситуации в тенденции объединения обществ. Но нельзя объединиться, придерживаясь старого римского принципа – «я здесь главный в своей деревне». Откажитесь от старого принципа – «лучше быть первым на деревне, чем вторым в Риме». В отношении сегодняшнего дня этот принцип неправильный. Для культурной жизни это просто ненормально. Во-первых, в культурной сфере может быть много первых. Но если ты даже не первый, то это не значит, что быть вторым плохо или ущербно.
Что с этим делать? Не знаю. Авторитетных людей среди русскоязычных явный дефицит. Очень многие бояться уйти под чье-то крыло и перестать быть лидером. С другой стороны, может быть у нас нет такого человека или таких людей, за которым могли бы пойти люди.
У нас есть лакмусовая бумажка для проверки наличия таких людей – это партии. Когда создаются партии, то в них стараются привлекать авторитетов, т.е. людей, которых уважают в обществе и за которыми могут пойти люди. Если партия мононациональная и основывается только на языке или еще на чем-то, у нее всегда есть определенные ограничения – либо временные, когда язык перестает быть доминантой, либо возрастные, когда эти люди уходят, либо возникают бизнес-ограничения. Мы должны относится с пониманием к такому факту, что рано или поздно большинство людей не очень будут интересовать выборы и все, что с ними связано. А людей будет интересовать экономическая составляющая, т.е. что тебе предлагает государство по налогам, интерес людей будет связан с повседневной жизнью. Деление по языку, гражданству, принципу свои-чужие со временем отойдет на второй план. Латышских партий также касается данная закономерность, так как, вы понимаете, реальных различий между латышскими партиями почти нет.
Когда приходят выборы, то много ли вы слышали фамилий из числа русскоязычных бизнесменов или деятелей культуры, образования, науки, которых попытались выдвинуть в роли локомотивов на выборах? Выясняется – таких людей «всего ничего». Или они не заинтересованы в политике, либо люди за ними не идут, или им нечего сказать такого, чтобы люди за ними пошли. Во всяком случае, период митингов давно прошел. То, что было в мою бытность депутата в начале 90-х гг. – тысячные митинги, встречи избирателей, которых были сотни, депутатами, вот этот период давно уже прошел.
Тема лидерства, интеллектуального лидерства, не покупного за счет бизнеса, потому что мы знали и примеры такого, тоже стоит перед русской общиной, и она достаточно серьезна. Есть ли авторитеты у русских и как они становятся лидерами? В ситуации, когда лидер - ставленник бизнес=структуры, то тогда это бизнес-проект. Это не значит, что бизнес-проекты не имеют право на существования. Если бизнес отражает основные чаяния бизнесменов, то это хорошо и полезно, а если он создается по принципу задавить конкурентов и добиться чего-то другого, тогда это уже не совсем честная политика.
Есть еще и третья проблема. Нас объединяет в Латвии язык, без языка ничего не существует. Проблема связана с образованием и поддержкой языка. Сейчас ожидания поддержки языка в большей степени направлены на Восток. Теперь уже опять богатая Россия сможет что-то поддерживать. Наверное, Россия сможет. Но как используется эта поддержка и кто определяет приоритеты: сама ли Россия или какая-то структура здесь, это нужно понять. Во всяком случае для себя я четко знаю – мы почти 15 лет назывались Балтийский Русский институт. За это время от России мы получили четыре ящика книг. Это была первая и последняя помощь. Нет, забыл, надо вспомнить еще филиал в г. Даугавпилсе. Поскольку Даугавпилс подписал договор с Центральным административным округом Москвы, то у нас студенты получают десять маленьких стипендий в год. Можно ли считать такую помощь настоящей поддержкой того заведения, в котором учатся 5-6 тысяч студентов на русском языке? Не уверен. Во всяком случае Латвийский университет от России получал гораздо больше, хотя там учится сотня людей на филологическом факультете. Надо понимать – единственный расчет только на собственные силы. Если мы ценим свой язык, свое образование и понимаем его ценность, нужно рассчитывать на самих себя.
К сожалению, в повседневной жизни нет также контактов между диаспорами, культурами внутри Латвии. Вот еще одно из направлений, которое нужно развивать – взаимодействие славянских культур. Диаспоры действуют по принципу: русская культура – латышская культура, украинская –латышская, белорусская – латышская культура, а не по принципу взаимодействия между собой в Латвии, в стране, которая для нас является родной.
