«Русский мир и Латвия: культурная люмпенизация или гуманитарная культура?»

 

Александр Петрович Внуков  –
доктор педагогики ЛР, член-корреспондент
Международной академии наук педагогического образования

 

   Понятия «культурная люмпенизация» и «гуманитарная культура» каждое само по себе и заданные как оппозиционные, несмотря на узнаваемость в общем смысле, являют собой своеобразные «чернильные пятна Роршаха». В них не может не видеться нечто сугубо лично волнующее. Полагаю, это и интересует организаторов семинара (а не спор о словах и терминах).
   Для кого-то «Русский мир» и «Латвия» – две загадочные составляющие чего-то всем известного, для других – известные части, путем слияния не весть что образующие. Не претендуя на единственно правильное мнение, все же полагаю, что рассматриваемые (анализируемые, исследуемые) даже как противостоящие, эти понятия могут иметь единое объединяющее начало. Все «русское» и все «латышское» (как будто другого нет?) имеют общий корень, только который и имеет смысл в первую очередь выявлять, актуализировать и совершенствовать, этот корень – «человеческое».
   Этот своеобразный «общий знаменатель», к которому национальное только прилагается, в нашей культуре, оказывается, не представляет собой никакой загадки, а потому и не принимается в расчет: все мы люди, все мы человеки. Между тем, стать, быть и оставаться в качестве человека (а не животного существа с именем и фамилией) в ежесекундно изменяющемся мире очень трудно, почти невозможно. И потому разумнее и мудрее следовать как постулату положению, согласно которому человек – есть лишь попытка стать Человеком. И в этом заключена великая истина, как бы парадоксально она ни звучала. Когда, например, в педагогике говорят о втором рождении человека, не могут не иметь в виду, что оно может и не наступить. В принципе, людям невмоготу, если так можно выразиться, их собственная человечность, им выгоднее «по жизни» проявлять свои природные, «звериные» качества. При этом в «культуре», (как системообразующем понятии)  речь идет в первую очередь о достоинстве человека, а не об удовлетворении его потребностей и обеспечении счастливой жизни. И потому человеческое существование  надо бы научиться понимать в абсолютном смысле этого слова, растрачивая на это труд своей души (сообразный искусству), который по сути своей  – трагический, ведь необходимо преодолевать фундаментальную надломленность человека по отношению к самому себе. Лишь в этом случае в  терминах «гуманитарный»  и «культура» может содержаться истинный их смысл.
   Под «люмпенизацией» (да еще культурной!) видятся, конечно же, не деклассированные слои населения. Скорее, наоборот... Время изменяет облик людей и  явлений, ныне и комиссары, к примеру, коих развелось несравненно больше – давно не в пыльных шлемах. (Кто не замечает различия, впору озаботиться самим собой: почему?).
   66-ой сонет Шекспира в переводе с английского С.Я. Маршака – лучше о последствиях «культурной люмпенизации» не скажешь.
   В попытке обоснования не обойтись, конечно же, без (хотя бы) упоминания об образовании. Еще В.Г. Белинский предостерегал: «Животное, родившись от льва и львицы делается львом без всяких стараний и усилий со своей стороны, без всякого влияния счастливого стечения обстоятельств; но человек, родившись... даже человеком в полном значении этого слова, может сделаться и волком, и ослом, и чем угодно». Не без наставников, разумеется.
   Около полугода назад мне довелось присутствовать на международной научной конференции «Образование в условиях социальных изменений», которая происходила в Даугавпилсском университете. Там рассматривался проект «Образование для развития общества знаний в Латвии», разработанный  комиссией стратегического анализа при канцелярии Президента Латвии. Данное сообщение  является по существу моей личной инициативой  внедрения научных разработок в повседневную практику. Дело в том, что реализация проекта предполагает публичную дискуссию, своеобразный форум мнений об образовательных проблемах, участвовать в котором – уж и не знаю, какое слово больше подходит – обязанность, долг, необходимость, каждому, кому не безразлична судьба детей, да и вообще всей страны. Причем обсуждение именно публичное – на Агоре, как если бы это происходило в древней Греции: открытое, то есть  лишенное идеологических препон, поскольку в человеческой культуре нет  запретных тем. Сидеть как в советское время у себя на кухне и обсуждать (держа «фигу»  в кармане) происходящее вокруг, а тем более ждать, когда, будь то группа ученых или же чиновников: «Нате вам!», - и преподнесут на блюдечке отлаженную систему образования,  недостойное занятие. Равно как и в интернете, пользуясь анонимностью, ужасаться существующей действительностью, несовершенству людей и разоблачать пороки начальства.
   Всю нашу повседневную жизнь или говоря по-другому – весь исторический процесс следует рассматривать как образовательный, а само образование – в качестве способа формирования человека внутри общества.
   Заинтересовали меня цитаты из сообщений о Проекте, прозвучавшие во время «круглого стола»: «Выпускники не готовы к выполнению требований рынка труда»; «Рынок труда – основной заказчик, а школа  (и, надо полагать другие образовательные учреждения) отстает от его требований»; «Школа сама не знает, для настоящего времени или для  жизни в будущем (надо полагать – светлом), она готовит учеников».
   Справедливости ради, следует все же уточнить, что подобные идеи отнюдь не являются авторскими для разработчиков Проекта, они исходят из более высоких инстанций. А потому…
   Дело в том, господа, что у нас на рынке труда царит не тот дух капитализма, который Макс Вебер увязывал с протестантской этикой. Оказывается, капитализмы бывают разные. Стремление к предпринимательству, наживе, денежной выгоде само по себе ничего общего не имеют с капитализмом. Это стремление во все времена и во всех странах  наблюдалось у «…официантов, врачей, кучеров, художников, кокоток, чиновников-взяточников, солдат, разбойников, нищих». (Макс Вебер. Протестантская этика и дух капитализма). Ученый еще на заре двадцатого века указывал, что подобные наивные представления о сущности капитализма принадлежат к тем истинам, от которых раз и навсегда следовало бы отказаться еще на заре изучения истории культуры. «Безудержная алчность в делах наживы ни в коей мере не тождественна капитализму и еще менее того его «духу».
   Исходя из этого, нынешняя ориентация организаторов образования на сложившийся у нас рынок труда с его необузданными иррациональными стремлениями, мягко говоря, ошибочна. И уж совершенно точно – антипедагогична. Не отнимаем ли мы у детей не только детство, но значит  и будущее, взращивая в них с младых лет  конкурентноспособность как умение добиваться личной выгоды любыми методами? Учим ли их общаться по-человечески или действовать с позиции силы?
   Полагаю все же, что подобная ориентация (долго)временная и связана она с не осознанной  до конца ущербностью самой системы образования, беззастенчиво угнетаемой любой властью – политиканствующих функционеров, денег, эгоистических амбиций  и др. И чем быстрее само образование избавиться от этих пут, тем раньше оно станет  заниматься не придуманными или навязанными, а реально существующими и возникающими  проблемами (человеко)образования, т.е. теми, от которых стараются ныне  откупиться подарками к праздникам, повышением денежных пособий, строительством новых детдомов и приютов и пр.
   В основании механизма люмпенизации лежит противоестественная идея культурного равенства людей и неколебимая уверенность в возможности достижения этой цели. В этой связи считаю уместным упомянуть о случае из студенческой жизни, который лет десять назад всплыл вдруг в памяти.
   Будучи третьекурсником Латвийского государственного института физической культуры, готовился к ответу на экзамене по спортивным играм. Экзаменатором был Михаил Ефимович Амалин – легендарная личность в отечественном спорте. Мастер спорта на волейболу, футболу и фехтованию, заслуженный тренер СССР, подготовивший нескольких Олимпийских чемпионов, незаурядный  ученый – кандидат педагогических наук, автор учебников по обучению и совершенствованию технико-тактических навыков и умений игры в волейбол, внесший также значительный вклад в разработку методики спортивной тренировки. Выслушав моего сокурсника, гимнаста-второразрядника, по поводу тактики игры в защите, он задал вопрос: «Откуда у Вас такие сведения, где Вы такое вычитали?». Последовал невозмутимый ответ: «Это я сам изобрел». Надо было видеть в этот момент Михаила Ефимовича! Взорвавшись было, он взял себя в руки и выгнал нахала взашей из аудитории. Не трудно было понять, что возмутила уважаемого педагога наглость невежды, который что-то «изобрел» в деле, в котором изначально ничего не смыслил.
   Так вот, мне припомнилась эта сценка лет десять назад, когда я  вдруг обнаружил вокруг себя сонмища подобных «изобретателей», распоряжающихся и управляющих. Парень этот не закончил институт  – было что-то такое  в самой атмосфере вуза, что защищало и отстаивало профессионализм, и чего нет ни  в нынешней системе образования, ни в социальной жизни. А противоядие одно – воссоздание культурного неравенства в обществе: личное отстаивание независимости своего труда (педагогического по сути), противодействие вторжению самоуверенного невежества и непринятие никаких приказов и указаний в области своей профессиональной компетенции. Разумеется, со всеми вытекающими из конкретной ситуации последствиями. Иными словами – активная защита собственного человеческого достоинства. На это, правда, в государственном бюджете денег не предусмотрено ни в «Русском мире», ни в «Латвии». Так что эта деятельность, как говорится, на любителя.
Кто на новенького?