7 декабря 2007 г.

Интервью Марины Костенецкой
с Маргаритой Каратыгиной,
Алексеем Романовым и Сергеем Мазуром

  Марина Костенецкая – В Риге регулярно проходят Чтения гуманитарного семинара. Семинар ведет его создатель и организатор Сергей Мазур, который пришел в студию «Домская площадь» с гостями. Это еще один из руководителей семинара – Алексей Романов и гость из Москвы – доцент, музыковед, педагог кафедры музыки Московской консерватории им. П. И. Чайковского – Маргарита Ивановна Каратыгина.
     Ну что же, Сергей, я хотела бы узнать, почему вы сегодня пригласили именно Маргариту Ивановну сегодня в ригу и почему вы посчитали, что о музыке интересно говорить вашим постоянным слушателям семинара.
     Сергей Мазур – Я хочу сказать, что 2007 г. был очень значимым для организаторов семинара, для Совета гуманитарного семинара, т.к. мы плодотворно обсуждали тему «культура» и на Чтениях и на страницах Альманаха. В новом 2008 г., я надеюсь, мы как-то иначе, в некотором для нас экспериментальном горизонте темой культуры будем оправдывать название нашего семинара. Нам интересно, что происходит с культурой в Латвии и с русской культурой в Латвии в том числе. Однако чтобы понять нашу ситуацию, очень важно знать каковы общие тенденции в культуре. А эти тенденции воплощаются в пространственно-временном континууме. Время их протекания не только в современности, но в более ранних эпохах – Возрождении, Античности. Пространство культуры явно одной Ригой или Латвией не ограничивается.
     Мы хотим понимать происходящее в культуре в Латвии, в Европе, России и даже более отдаленных от нас уголках планеты. Доминантой современных культур в плане темпоральности, похоже, является быстрое проникновение одних культур в другие. Поэтому отдаленность, например, японской традиционной музыкальной культуры от Латвии в пространстве, вовсе не причина отказываться от ее обсуждения на гуманитарном семинаре. Живя у себя в Латвии, в Риге, мы, как правило, не видим общих тенденций в культуре, а значит, не понимаем самих себя. Маргарита Ивановна как музыковед, специалист, имеющий возможность наблюдать ситуацию с японской, китайской, монгольской, российской музыкальными традициями, тонко ощущает, что происходит с культурами в XXI веке.
     Очень многие аспекты не только культурной, художественной, религиозной, политической жизни в Латвии поддаются пониманию, если мы знаем, что происходит с подобными явлениями в Америке, Китае, Японии, Европе. Поэтому приглашение в Ригу Маргариты Ивановны Каратыгиной – это еще одна попытка ответить на наши коренные вопросы, попытка понять, что происходит с нами в XXI веке.
     Марина Костенецкая – я познакомилась немного с вашей деятельностью по тому, что можно было прочесть в Интернете на страничке Московской консерватории имени П. И. Чайковского и поняла, что вы в основном занимаетесь восточной музыкой. Вы как преподаватель играете на восточных инструментах и студенты ваши, ваши ученики многие представляют страны восточного региона планеты. У вас есть ученики и из Турции, и из Афганистана. Так экзотично было узнать для меня, что в московской консерватории учатся афганские студенты. И из Японии есть ученики у вас, и из Китая... А родились вы сами в Челябинске. Но вот такой интересный расклад судьбы получается. В Челябинске вы родились, заканчивали учиться в консерватории в Москве, а сфера ваших интересов находится в странах Востока, в частности в Монголии вы работали, как мне известно, несколько лет. Это так?
     Маргарита Каратыгина – Да это так. Я очень рада, что моя судьба сложилась именно так, как она сложилась. Родилась я на Урале. Урал – это действительно многонациональная общность – башкир, татар, русских, казаков. Я, кстати, по происхождению из уральских казаков. У меня такая чистая казачья родословная. Но моя родословная не помешала мне дружить в детстве и с чехами, и китайцы у нас были, и немцы, и испанцы. Кстати говоря, во время испанской войны была большая иммиграция испанцев именно в Челябинск. Никто из нас, откуда идет наш род, как складывается ДНК, что записано в нашей родовой памяти, никому не дано прочитать. Можно угадать свое предназначение только по тому, на какие звучания откликается все твое существо, твой биологический организм. Какие звуки, какие интонации, тембры, звучание каких инструментов и голосов вызывает в душе и теле такую реакцию, что тебе кажется, что то, что ты слышишь – это твое, родное, близкое, тебе хорошо с этими звуками.
     Вот такое ощущение я получила от японской музыки и японской музыкой я занимаюсь практически, т.е. я играю на японских инструментах.
     Марина Костенецкая – Я хочу подключить к разговору своего почти коллегу Алексея Романова. Вот этот комфорт, эта гармония, о которой сейчас сказала Маргарита Ивановна – эта гармония наблюдается в вашем гуманитарном семинаре, вы ощущаете плоды вашего труда именно в гармонизации общества?
     Алексей Романов – Ну, вы знаете, в очередном Альманахе у Сергея Мазура была очень недурная заметка по поводу термина humanitas . Дело в том, что само название SEMINARIUM HORTUS HUMANITATIS оно не случайно. Название – цитата или экстракт из эпохи Возрождения, когда впервые стали знакомиться с настоящей классической латынью в сравнении со средневековым периодом господства латыни варварской. То есть сам период Ренессанса включает такое направление как гуманизм тоже. Мы знаем живопись Ренессанса, мы знаем музыку, но еще и гуманисты – те, кто начинали учить языки. Дело в том. Что изучение классических языков – латыни, греческого для гуманистов было еще и образом жизни. Вы знаете, Ренессанс самая жутка эпоха в европейской истории. Инквизиция – это не Средние века, хотя возникла именно тогда, но все ужасы инквизиции, которые знает даже школьник, такие плакатные что ли, они связаны с эпохой Ренессанса. Религиозные войны идут с Ренессанса, продолжаются в Новое время. Так вот гуманисты, т.е. те, кто изучали классические языки, пытались вот в этом хаосе, который, по мнению некоторых исследователей, был почти на грани катастрофы всей европейской культуры... так вот гуманисты понимали, что самая большая ценность – их собственное, личное занятие. Занятие насколько можно глубже и серьезнее, не только по спасанию души, но и в том числе по изучению какого-то предмета, которому покровительствуют боги. Я так высокопарно выражаюсь, но это цитата из Лоренцо Валла. Эразма роттердамского знают, конечно, все. Эти люди часто участвовали в Реформации, но только как консультанты. Но только как консультанты-эксперты. Упаси их бог ввязываться вот в эту общую свару и драку.
     В этом отношении у нас как у гуманитариев и в общем смысле, не только в специальном, конечно, не может быть никаких целей и задач, кроме задач образования самих себя. Ибо внешними средствами никогда ничего хорошего не выходило, кроме обычной драки и скуки. Поэтому никакой цели по гармонизации, конструкции или деструкции никаких обществ мы не ставим. У нас задача более простая. Аудитория, которая желает образовываться независимо от каких внешних обстоятельств – наша аудитория.
     Марина Костенецкая – И именно личности вы приглашаете на свой семинар. Просто я бывала и как слушатель вашего семинара и мне очень приятно, что вы расшифровали отчасти саму суть семинара.
     Алексей Романов – Само название семинара – цитата, это символ. Буквальный перевод названия семинара возможен как комментарий «иероглифа». И в данном случае, конечно, музыкальная аудитория, которая здесь нашлась, такой ажиотаж, и отклик на приезд Маргариты Ивановны связан с тем, что в Риге давно есть люди, Маргарита Ивановна знает их лучше, чем мы с Сергеем, которые всегда занимались этническими традициями, в частности индийской музыки. Тем самым нам интересно, не только еще себя образовывать, но быть в этой интеллектуальной среде самой Латвии и Риги, в этом слое.
     Марина Костенецкая – Алексей сказал, что ваш приезд в Ригу вызвал ажиотаж. Я действительно могу подтвердить, что Рига, хотя сама я не музыкант, правда у меня мама была пианистка. Вообще-то гены музыки какие-то у меня есть (смеется). Рига – город очень музыкальный, город всевозможных, престижных фестивалей. Маргарита Ивановна, вы с Ригой имеете какие-то давние связи, знакомы с нашим музыкальным сообществом?
     Маргарита Каратыгина – Безусловно, конечно. Правда, с Ригой у меня отдельная связь, а с музыкальным сообществом Риги – отдельная связь. Началась она очень давно, как раз тогда Борис Александрович Аврамец был аспирантом моего же учителя Московской консерватории Джованни Константиновича Михайлова. Джованни Константинович был незаурядной личностью. Композитор, оригинальнейший мыслитель, крайне необычный человек во всех отношениях. Это человек, который открыл нам мир. Так получилось. Что Джованни Константинович довольно-таки много ездил по свету и это наложилось еще на то, что у него очень интересная родословная. Будучи еще мальчиком Михайлов формировался как личность в очень элитной, изысканной, интеллигентской среде в Тбилиси, а потом в Москве. Д. Михайлов создал такую концепцию мира, которая оказалась актуальной для наших сегодняшних дней. К сожалению, Михайлова уже нет с нами. Но он оставил после себя школу, учеников и к этим ученикам принадлежим и я и Борис Аврамец и многие люди, живущие в Риге и постоянно приезжающие в Москву. Как раз все те, кто занимается индийской музыкой, японской музыкой – они питомцы одного учителя. Очень важно иметь корень в лице учителя. Образование, воспитание. Учение, выращивание человека на Востоке всегда зависит от учителя.
     Марина Костенецкая – учитель на Востоке – это больше, чем педагог в нашем западном понимании. Учитель – это духовный наставник.
     Маргарита Каратыгина – Одно из важнейших понятий воспитания – учитель и традиция.
     Вот почему сейчас Московская консерватория в сложнейшем положении в плане интеграции в европейское музыкальное образование? Вы все прекрасно знаете, что такое Болонский процесс. Это, конечно, замечательное событие – объединение всей Европы, унификация форм образования, способов оценки. Все это преследует хорошие гуманитарные цели, чтобы люди могли общаться, получать образование там, где они хотят, потом получать работу, там, где они хотят. Но для Московской консерватории – это крайне болезненный процесс, потому что мы, находясь между Востоком и Западом, очень привязаны к этой восточной системе образования. Для нас, даже в Московской консерватории ориентированной на западноевропейскую музыку, для нас методы музыкального обучения связаны именно с восточными принципами. Для нас учитель – это человек, который ведет тебя на протяжении всей жизни. В этой системе бессмысленно перескакивание из ВУЗа в ВУЗ, в одном месте поучился, потом в другом месте поучился. У нас довольно-таки, много студентов, которые приезжают на стажировку. Мы читаем их послужные листы и видим, что там над студентом работали порядком 15-20 педагогов. У него нет школы.
     Марина Костенецкая – Буквально то, что вы сказали выражение Ричарда Баха – «То, что гусеница кажется концом света, учитель называет бабочкой». Ученик – гарантия бессмертия учителя.