Георг Крюгер

Prodromus aurorae boreae

     Уже с юных лет я ощущал в себе небом дарованную склонность, lestem impulsum, к тайным естественным наукам и к познанию природы. Поэтому, познакомившись в 1662 г. в Наумбурге, в аудитории магистра Иоганна Претения, тогдашнего ректора кафедральной школы, с основами мироведения и начатками астрономии, я почувствовал страстное влечение к дальнейшему изучению наук. И хотя в 1670 г. я был уже ректором школы в одном из городков моего отечества, меня все же не оставляла мысль, что ничего дельного у меня не получится, пока я не изучу математику. Так и случилось, так как в 1674 г. ...я вторично направился в Виттенберг... где был удостоен степени магистра, получив утверждение от тогдашнего декана, господина Иоганна Шарзия, после чего оставался там до конца 1676 г.
     Тут снова произошло нечто примечательное: именно в это время всемирно прославленный данцигский астроном Иоганн Гевелий через профессора математики господина Михаила Штрауха сообщил моему высокоуважаемому руководителю, что он подыскивает для себя склонного к математике или к астрономии помощника. И хотя я тогда уже был специалистом теологом и проповедником, все же, влекомый внутренним чувством и вдохновением свыше, а также побуждаемый советом упомянутого своего профессора, заверявшего, что математика никогда не оставляет в покое своего почитателя, я принял это предложение и на исходе 1676 г. покинул Германию, мое возлюбленное отечество, и направился в Пруссию, в Данциг. В течение трех лет, т. е. до 1679 г., я работал подручным у знаменитого ученого, помогая ему в астрономической практике и при издании его сочинений.
     Хотя я тут и совершенствовался в искусстве астрономических наблюдений, я все же постоянно ощущал влечение к другому, а именно к метеорологической практике, или к астрологической метеорологии. Мне хотелось проводить самостоятельные исследования, чтобы уяснить себе, как и действительности обстоит дело с influxu coelesti влиянием светил. Ведь наличие такого влияния многими ставится под сомнение, а иными и вовсе отрицается. В особенности же мне хотелось проверить, влияет ли расположение небесных светил на погоду, а если влияет, то, в каком отношении? Нельзя ли в таком случае обнаружить здесь какую-нибудь закономерность? Многие ведь это оспаривают.
     Я не был уверен, что в указанной своей должности смогу достигнуть намеченной цели, а потому, будучи уже 37 лет от роду, стал искать, где бы заняться сочинительством календарей, чтобы таким образом приблизиться к делам подобного рода. Итак, я направился еще далее на северо-восток, сюда, в Курляндию. Мне хотелось, чтобы в моем распоряжении оставалось время для размышлений над своим замыслом, а потому не желал я для себя ничего большего, как только скромной должности сельского пастора, ибо в метеорологии и искусстве предсказания погоды лучше всего практиковаться на основе опыта сельского хозяйства. Однако мое незнание латышского языка помешало осуществлению этого желания, а потому Господь ниспослал мне стать в 1680 г. ректором школы при церкви св. Иоанна в герцогском приморском городе Либаве.
     Не успел я приступить к исполнению своих обязанностей, как надо было уже приняться за составление календаря на 1681 г.; этот календарь затем был отпечатан в Данциге. С тех пор моим занятием стало составление календарей, направляя мысль мою в небесные глубины. Более чем когда-либо раньше стал я стремиться к своей цели. И поскольку условия городской жизни менее благоприятствуют такого рода занятиям, нежели сельская жизнь, то возлюбленный Господь захотел, чтобы девять лет спустя, т. е. в 1690 г., его сиятельство герцог Фридрих-Казимир милостиво предложил мне оставить школу св. Иоанна и занять место пастора здесь, в селении Барта. Тем самым мне были предоставлены более широкие возможности, а также денежные средства, без чего невозможно было бы приступить к исполнению моего замысла... Одного того, что я имел из собственных наблюдений за погодой начиная с 1676 г. по сие время, оказалось недостаточным. Я вынужден был выписывать книги и вести переписку с добрыми друзьями, чтобы собрать наблюдения, как их собственные, так и предшественников. В результате таких стараний в моем распоряжении оказались результаты ежедневных наблюдений за погодой, часто даже удвоенные, почти за сто лет, а за годы с 1617-го по 1700-й полностью, как на то, вместе с прочим, указывает каталог авторов...
     Ведь никак не может такое быть, чтобы Бог в величье и всеобъемлющей мудрости своей такое множество светил ярких на небе поставил одного лишь украшения и любования ради, положив некоторым из них понапрасну. В столь гармоническом движении и прекраснейшем порядке или появляться то здесь, то там, или стоять на месте. В действительности же, подобно всякому природному телу под Солнцем, тайное влияние и силу источающему, также и столь большие тела влияние и силу имеют, ее посредством света еще более действенным способом на Землю изливая. Однако одним этим удовлетвориться я не мог. Я должен был их влияние и силу опробовать на деле, подвергнуть проверке все то, что авторы в разных местах утверждали. Надлежало выяснить, почему один год бывает мокрый, другой сухой, один год урожайный, другой неурожайный, в одном году слишком холодно, в другом слишком жарко. Причина того ни в коем случае не могла заключаться ни в движении Солнца, которое повторяет свой путь ежегодно, ни в движении Луны, завершающей свой пробег в 19 лет, так как через такие промежутки одинаковые погоды отнюдь не повторяются...
     В 1691 и 1692 гг. я ознакомился с большинством авторов, писавших о метеорологии, старых и новых, и с помощью прилежного и верного студиозуса Георга Вагнера составил обзор астрологической метеорологии согласно трудам Бонация Стефенлебена, Оригана, Эйхстадия, Арголы, к которым в 1694 г. прибавился еще англичанин Уильям Кок. Их изречения я постоянно сверял с наблюдениями, своими заключениями дополняя...