А. Левинтов
Место образования в современном обществе
Предстоящая парадигма образования: будущее без будущего?
Современная нам парадигма цивилизации, повидимому, завершает свое существование: в полипроцессе социо-культурной трансляции намечается смена базового процесса. Таковым в настоящее время является проектирование в самом широком значении этого процесса. В это понятие входят:
- собственно проектирование, в основном, прототипическое проектирование по шаблонам, готовым формам и нормам, а также креативное проектирование, функциональное проектирование (проектирование под заранее заданную функцию или набор функций);
- предпринимательство как деятельность по созданию, запуску и становлению новых видов деятельностей;
- прогнозирование как научно или иным достаточно строгим образом обоснованное предсказание событий, явлений и процессов, выходящих за рамки управления, целеполагания или несоразмерные средствам управления и изменения;
- программирование как сложно-технологизированный, «алгоритмизированный» способ работы с «полууправляемым» либо проблемным будущим.
Современная и уже уходящая цивилизация ориентирована на будущее, ресурсом которого является настоящее и прошлое. И в этом заложены важнейшие проблемы, драматически обострившиеся именно в новейшее время:
- мы не в состоянии контролировать и управлять последствиями реализаций наших проектов и проектов предыдущих генераций (экологическая проблематика),
- проектная обеспеченность территорий и деятельностей близка к насыщению (инфраструктурная проблематика),
- - утеряно онтологическое единство мира и единственность его понимания (экзистенциальная и герменевтическая проблематика),
- исчерпывается креативный потенциал: приращение креативных идей равно приумножению креативных усилий (собственно проектная проблематика).
На смену проектированию, проектной парадигме и проективному мышлению приходит образование как ведущий полипроцесс суперпроцесса трансляции культуры. Уже сейчас образование и его институции – важнейший бизнес в наиболее развитых странах.
При этом необходимо отметить, что сама смена парадигм находится в рамках и вместе с тем имеет свои проявления в так называемом постмодернизме, сопряженном, но неравнозначном постиндустриальному (понимаемому нами как пост-трудолюбивому) обществу – обществу, отягощенному проблемами поиска отдохновения и удовольствия в строгом и постном режиме трудолюбия.
Постмодернизм может быть охарактеризован следующими параметрами:
- дезиконизация жизни вплоть до ее осмеяния и превращения в развлекательный балаган,
- простроченность и простреливаемость любого текста, который может быть разорван, взорван, разнесен на куски, превращен в компьютерный гипертекст с бесконечными ссылками и отсылками,
- утомительная повторяемость любого текстового сообщения – от музыкальной фразы до компьютера, предельная «макдональдизация» человеческих коммуникаций («быстро, дешево, отходно»),
- коллективная и индивидуальная безответственность из-за полифонии и дробления онтологий буущего, атомарность будущих до состояния страхового полиса,
- глобализация как попытка построения монотонной, «кирпичной» среды обитания человека.
Что сохранится в образовании при превращении его в доминирующий цивилизационный процесс и что возникнет принципиально нового?
Неизменными останутся три важнейших образовательных процесса: просвещение (трансляция знаний как основы мышления), воспитание (ценности и курьтурные нормы как основа поведения) и обучение (освоение навыков практических действий). Естественно, сохранятся и результаты (продукты) этих процессов: искусство как результат просвещения, воля как результат воспитания и мастерство как результат обучения, а также важнейшие сочетания этих результатов: мастерство искусства и искусство мастерства, шедевральность (феномен сочетания мастерства и воли) и виртуозность (феномен сочетания воли и искусства).
Какие реалии, институции, направления стоят за новой образовательной парадигмой? – Сегодня, стоя на пороге перед открывающейся дверью, мы не в состоянии ответить на этот вопрос. Но несомненно одно:
Образование – не только один из механизмов социо-культурной трансляции. Дуализм образования заключается в том, что оно также – суперпроект культуры. Сократ-Платон-Аристотель осуществили подобного рода проект, растянувшийся от Великого Поколения (конец 5-го века до Р.Х.) до Фрэнсиса Бэкона (начало 17-го века) и захватившего, определившего собой Средневековье и Ренессанс, породившего богословие, теологию, философию и схоластику. Ф. Бэкон, а вслед за ним Г. Галилей осуществили образовательный супер-проект, в рамках которого мы до сих пор пребываем – супер-проект научного образования, образования, ориентированного на трансляцию знаний, прежде всего (на просвещение), а также на воспроизводство самих ученых (и все, кто, получив современное образование, оказывается вне науки, рассматривается скорее как отброс образования, а не как результат).
Образование как культурный супер-проект не создает новые культурные нормы (это дело самой культуры), но формирует внешнюю по отношению к культуре рамку, рамку осмысленности этой новой культуры, а также места для новых культурных норм в этих пределах и рамках новой осмысленности.
Если два (или более) предыдущих образовательных супер-проекта имеют своих создателей, действовавших более или менее согласованно и, во всяком случае, понимавших, что необходимо достроить в начатой предшественником работе, то формируемая ныне новая образовательная парадигма по крайней мере пока безымянна: никто, даже из числа претендующих на авторство (О. Тоффлер, Г. Щедровицкий), не в состоянии рамочно охватить надвигающийся процесс супер-проектирования. Более того, плюрализм и разобщенность нынешних проектировщиков – кажется, и в самом деле, типологическая особенность этого супер-проекта, подозрительно смахивающего на Вавилонскую башню (Интернет, несомненно – информационный Вавилон и дерзкая попытка добиться вездесущности на уровне Бога).
Это, в частности, означает, что новая парадигма – это странная попытка создания безобразного образования – образования, не предполагающего формирование образа жизни.
Вместе с тем, следует подчеркнуть именно эту роль образования в формировании образа жизни: образование приучает к сложной идеализации жизни – «образу жизни», который не лучше или хуже, но возвышенней (драматичней, трагичней, смешней, идеальней) самой жизни. Образованный человек – не тот, кто только обременен знаниями (просвещен) или умеет правильно строить отношения (воспитан) или имеет навыки практической деятельности (обучен), но и – прежде всего, собственно образован – имеет развернутую картину жизни, противостоящую и по крайней мере равномощную реальной мерзости жития.
Важнейшими изменениями в процессе образования станут:
- смена функций образования (с пропедевтики культуры на ее консервацию),
- подмена мыслительной работы работой отрепетированного и дисциплинированного сознания (реализация мечты Гитлера и Сталина, фашизма и коммунизма о калиброванных человечках),
- деструктуризация знаний до «информационного фарша», когда знания неотличимы от фактов и предельно доступны (еще одна дерзость, равная еще одному Вавилону).
Эти коренные изменения приведут к следующим последствиям:
Образование из орудия и объекта власти превратится само во власть. Образование как нечто предпороговое, предваряющее жизнедеятельность и всякую другую деятельность, захватив власть, превратит жизнь в преджизнь, в сплошное и пустопорожнее ожидание «настоящей жизни», в тягомотину планирования и выравнивания рядов, голов и причесок на них до состояния, подозрительно близкого к советской действительности 30-70-х годов ХХ-го века.
Образовательная политика станет ведущей на всем политическом пространстве общества. Все остальные аспекты общественной и индивидуальной жизни отойдут на второй план, такие, например, как распределение богатств и занятий: уже сегодня собственное образование завершается по сути заботами об образовании следующей генерации в такой же или большей степени, нежели заботы о приумножении и передаче по наследству капитала либо дела, бизнеса.
Образование превратится в интеллектуальное рабство. Интеллект до сих пор находился под контролем структур мышления. Ныне, повязанное коллективным «общественным сознанием», выращиваемым в колбах и ретортах рекламных агентств, масс-медиа, фирм по паблик релейшнз и других манипуляторов, запрещенное и угнетенное, мышление уйдет в андерграунд и превратится в уголовно преследуемое занятие. Новые генерации будут не только носителями норм нового образования, но и продуктами этого образования, будут точно соответствовать присвоенным им параметрам и характеристикам, будут сами заинтересованы в этом соответствии и, стало быть, своей полной предсказуемости, очевидности и ожидаемости. Доводя эту идею до крайности, можно утверждать: настанет эпоха интеллектуального клонирования.
Образование превратится также в культурное рабство, которое предрекал еще в конце 19 в. Ф. Ницше: в безропотное следование существующим культурным нормам и стереотипам (нормам сознания, действия и поведения) на пастбище, тучность которого будет определяться не природными условиями, а представлениями, желаниями, волениями и прочими модальностями нарастающего класса-гегемона образованцев.
Наконец, новое образование захлопнет саму идею будущего как творимого людьми, оставив за ним лишь форму календарного и грамматического завтра.
