Академические работы, эссе, статьи
Александр Сенкевич
Жанры оккультной прозы
в Русском Зарубежье
В 20–30-е гг. оккультный роман, повесть и рассказ, принадлежащие перу писателей русского зарубежья, восстанавливали и сохраняли для потомков уничтожаемую в Советской России оккультно-теософскую традицию. Ту самую традицию, которая укоренилась в мировоззренческих постулатах русского масонства и преемственно передавалась от Елены Блаватской к Елене Писаревой, Вере Крыжановской-Рочестер, Анне Каменской и Елене Рерих, а от них уже и небольшому кругу русских беллетристов-эмигрантов, нередко враждовавших между собой: Конраду Принцу (Рыбакову), Тим. Плешанову, Вершинину, А.П. Хейдоку, Г.Д. Гребенщикову, Н. Роминскому-Донцу. Эта традиция определялась как отечественными, так и иноземными источниками, питающими ее и направляющими динамику ее развития: от мистически окрашенной прозы к научной фантастике.
Хотя практическое значение идей Е.П. Блаватской для России оказалось близким к нулю, ее богостроительные поиски затронули сознание тех россиян, кто вступил на путь Сокровенного Знания, оккультного восхождения, полагая, что Великое Белое Братство руководит эволюцией нашей планеты. Русские зарубежные независимые оккультисты сплотились вокруг периодического сборника «Оккультизм и йога» и двух рижских книгоиздательств: «Мир» и издательства Н. Гудкова. Первый номер «Оккультизма и йоги» вышел в Белграде в 1933 г., его редколлегию составили Николай Рерих, Борис Аров, Григорий Бостунич, Нина Рудникова (начиная со второго номера), Александр Асеев.
«Мы знаем, — писал во втором номере сборника Александр Асеев, — Белые Братья уже неоднократно спасали нашу Родину в трудные минуты ее жизни. Некоторых из них душа народная знает под именами святых и подвижников Православной Церкви и теперь, в жестокие дни Кали Юги, в дни напряженнейшей борьбы тьмы и света, эти Братья незримо помогают нашей. Родине. И через горнило страдания и скорби поведут ее к светлому граду».1)
Е.П. Блаватская привлекала этих людей помимо того, что считалась адептом Белого Братства, также и тем, что в своих сочинениях провозгласила отказ от дуалистических схем («добро — зло», «свет — тьма») в пользу широкого консенсуса в признании безоговорочного приоритета «долгой жизни» человечества перед всеми иными ценностями и императивами. Она творила, обращаясь к своей интуиции, к внутреннему творческому переживанию, новое христианство, его нонконформистскую ересь.
Как и русское масонство, «богомудрие» Блаватской было попыткой (впрочем, изначально обреченной на поражение) реформировать православие, изменить его консервативный обрядовый характер на основе учения о перевоплощении души. Однако идя «на ощупь» в обретении живого личного Бога, не в ее силах было изжить в себе общинную психологию русского человека. Ее поразительные духовные прозрения и пророчества вырастали из образов и понятий архаичного мифологического сознания. В ее сочинениях предстает невероятная панорама человеческой истории: будущее, в которое возвращается прошлое, и настоящее, с помощью которого прошлое соприкасается с будущим. Это единство времен воплощает человеческая личность, налаживающая, осуществляющая и активизирующая связь психических процессов человека с космической первопричиной — Богом. Так не вправе ли такая творческая и созидающая личность потребовать для фантазий ничем не ограниченной свободы, а также закрепления за художественной реальностью не только равноправного с жизнью обыкновенной, но и более высокого статуса?
И этот приоритет вымысла над фактом, и духовное освобождение от догм богословского христианства, и искушение тайнами древности, и гипертрофированный спиритуализм, и потребность в постоянных мистификациях, и смещение идеала в сферу запредельного — все эти и еще многие другие атрибуты идеологии и эстетики авангардистского искусства XX века (в которое вполне вписываются и литературные оккультные жанры) также были в значительной степени предопределены жизнью и творчеством Е.П. Блаватской.
Не случайно поэтому последователи Е.П. Блаватской, такие, например, как В.И. Крыжановская-Рочестер, Е.И. Рерих, М. Никитин, А.П. Хейдок, Н. Роминский-Донец, Г.Д. Гребенщиков, оказавшись в эмиграции, обратились к расшифровке египетских тайн, а также к непосредственно восходящим к ним тайнам Великого Белого Братства,— именно в них они искали ответы на вечные вопросы бытия: как достичь бессмертия, как расширить среду обитания человека до космических пределов, преодолев смерть, и как встать вровень с Богом, познав законы природы и космической эволюции?
Вслед за Е.П. Блаватской (создательницей не только «Разоблаченной Изиды», «Тайной Доктрины», путевых очерков по Индии, но и сборника оккультной беллетристики «Заколдованная жизнь», основная тема которых — «ясновидение», непознанные свойства человеческой психики, чудесные явлений природы) В.И. Крыжановская-Рочестер своими многочисленными мистическими оккультными романами заслужила право считаться центральной личностью в духовной жизни творцов русской оккультной беллетристики 20–30-х гг. И это несмотря на то, что ее романы и повести были написаны в основном в дореволюционной России. Однако вторую жизнь, которой сопутствовала слава, они получили после смерти В.И. Крыжановекой, поскольку были переизданы или изданы впервые издательством Н. Гудкова в Риге. Нельзя не отметить, что сама писательница умерла в нищете и лишениях 26 декабря 1924 г. в Таллинне.2)
Цикл остросюжетных оккультных романов З.И. Крыжановской-Рочестер («Эликсир жизни», «Маги», «Гнев Божий», «Смерть планеты», «Законодатели») обрел некую (впрочем, весьма условную) композиционную и смысловую цельность благодаря как общим героям и единой сюжетной линии, так и довольно-таки доходчивой для массового читателя беллетристической интерпретации излюбленных Е.П. Блаватской идей об основных путях человеческой эволюции через мировые катастрофы, о космической иерархии, о тайнах первородной материи, об известных только посвященным законах природы и невидимого мира, знание которых позволяет творить чудеса и обрести бессмертие. К сожалению, эти романы далеки от художественного совершенства. Вообще оккультные романы, повести, рассказы писателей русского зарубежья отличает определенная искусственность как в сюжетном построении, так и в том, какие в них созданы человеческие характеры, ситуации и коллизии. В этих произведениях важно и ценно совершенно другое. Облечение оккультной реальности в форму, доступную пониманию обычного читателя. Их цель сугубо агитационная: предупредить человечество о приближении грядущих бед и катастроф, которые предопределены его неправедным существованием на земле. Строго говоря, у оккультных писателей всевластие кармы определяет законы не только мировой (земной), но и космической истории. По крайней мере, история существует в безграничном оккультном пространстве и времени, как и судьба отдельного человека.
Таким образом, почти через многие (если не через все) произведения русских писателей-оккультистов проходит эсхатологическая идея мирового катаклизма, идея о конце мира и истории.
В христианском откровении эсхатология пронизана сознанием близости Бога. Причем эта близость тем теснее, чем ужаснее бедствия человечества. Для христианина конец мира означает разрешение тайны зла, утоление жажды добра, справедливости, красоты, бессмертия, С другой стороны, христианская эсхатология учит, что союз Бога с человеком (человечеством), заключенный на земле, является вечным. Следовательно, земная жизнь обладает ценностью и смыслом в той степени, в какой в ней присутствует и проявляется этот союз. Мир несет в себе весть Бога, хотя и искаженную злом. Своего рода послание Бога, полное опечаток. Кульминацией этого диалога является Христос. Слово, в котором Бог высказывается полностью и неискаженно. Его смерть и воскресение говорят нам, чтобы мы не страшились жизни и не страшились конца, потому что наш союз с Богом неуничтожим.
Если эта вера укореняется в человеке, он получает возможность видеть жизнь «со стороны конца», «с точки Омега». Часто однако «точка Омега», выбранная в качестве точки зрения, становится своего рода огневой точкой для обстрела несовершенного мира. По отношению к миру, о чем, в частности, свидетельствуют произведения Конрада Принца и Плешанова, возникает чувство страха и ненависти. Тайна Креста превращается у этих писателей в тайну с криминальным оттенком. Недаром в четырех оккультных романах Конрада Принца («Императрица Нур: Эволюция планеты»), «Колесо Иксиона: Из жизни индусских великих учителей йогов и тайных учениях о загробной жизни и перевоплощении», «Во власти кармы» и «Сон из мрамора»)3) воплотить идею бессмертия мешают инородцы, «черненькие», от которых исходят отрицательные энергии. Однако труженики Белого Братства, служители Духа ведут белую арийскую расу к возрождению.4)
В христианстве центральным символом является усыновление людей Богом, в теософии — «утерянное магическое слово», то есть постижение и обретение тайны жизни, тайны Христа посредством эзотерических знаний. Опыт христианской веры утверждает неустранимость тайны: вера есть тайна общения с Богом или точнее, общение с тайной Бога. Устранить ее означало бы устранить Бога.
В оккультной беллетристике важно и ценно не то, как соотносятся ее персонажи с существующими в обыденной жизни человеческими типами и характерами, а то, насколько впечатляющим получается в ней олицетворение высоких побуждений и идей. Главная же из этих идей состоит в том, что учение о загробном мире и альтернативная ему идея реинкарнации (закон перевоплощения, метампсихоз), несмотря на все свое мнимое (с точки зрения писателей-оккультистов) концептуальное различие, имеют существенные точки соприкосновения и схождения,— явное свидетельство того, что истина присутствует во всех религиозных доктринах как некая божественная реальность. Адекватно понять и объяснить окружающим эту реальность способны только посвященные. Несомненно также, что оккультные идеи и представления брались писателями-оккультистами как из отдаленных источников («Бхагавадгита», Каббала, сочинения Сведенборга), так и из ближайших («Разоблаченная Изида» и «Тайная Доктрина» Е.П. Блаватской, сочинения А. Безант и Ч. Ледбитера). В основе тех и других источников — представление об ином мире как о более высокой, чем земная, духовной субстанции, как о тихой и счастливой пристани для преображенных душ.
Разумеется, жизнь в иных мирах, представляемая как процесс бесконечного совершенствования души, не существует в отрыве от земного существования. Она связана с ним и установленными на земле с достопамятных времен знаками-напоминаниями («Сфинксы — это эмблема оккультных законов»,5) и звуковыми вибрациями, и не знающими границ человеческими мыслями. Ведь многие из оккультных писателей в своем мифотворчестве опирались на исходный постулат Е.И. Рерих: «мысль есть первоисточник мироздания».6)
В то же время Земля несет на себе печать мирового зла. В сборнике оккультных рассказов Плешанова она предстает как зловонная яма, в которую свалены разлагающиеся трупы. Нельзя не заметить того, что такое описание Земли отражало чувства и мысли тех русских эмигрантов, которые не смогли примириться с существованием Совдепии, воспринимая ее как государство Сатаны.
Наиболее прозорливые из русских эмигрантов, например поэт Н.Н. Белоцветов, заговорили уже в конце 20-х гг. о фашистской и монархической природе советской власти: «Мы не можем поэтому не признать крайними монархистами именно большевиков, применивших методы террора, казней и удушения свободы для создания сильной, неограниченной власти. Ни народоправства, ни парламентаризма нет в большевицкой системе, а имеется лишь наличие неслыханного политического гнета для удержания всей полноты власти в руках «пролетариата», а фактически в руках сравнительно небольшой кучки коммунистов с преобладанием инородческого элемента в правящих верхах коммунистической партии».7)
Вот почему в неправедном мире, воссоздаваемом Плешановым, затрудняется мышление сообща, а «вся масса народа будет карбонизирована».8) В этом мире утешаются мертвой надеждой на будущее, которое, в сущности, «ничего кроме гибели не принесет им».9) Не потому ли одна из основных тем оккультной беллетристики — тема духовного странничества на другие планеты. Странничества особенного, благодаря которому приумножаются духовные силы человека.
У писателей, творцов художественных оккультных произведений, на первый план выступает борьба за утверждение сбалансированного бытия. Сама сбалансированность эта достигается, по их убеждению, следованием законам иерархии. Первейшее место в этой иерархической пирамиде занимает Мать Мира. А звезда Матери Мира, как неоднократно провозглашалось в сборнике «Оккультизм и йога» и в сочинениях Е.И. Рерих, есть планета Венера, она же Урусвати, она же Люцифер. В оккультно-теософской традиции происходит смыкание образов Венеры и Люцифера.
Эта андрогинность высшего образа духовности идет от Е.П. Блаватской, но у Е.И. Рерих выявляется определеннее. Вместе с тем нельзя не вспомнить того, что в русской патриархальной семье значение матери огромно и основополагающе. Вот что писал по этому поводу, например, Н.С. Арсеньев: «В русской культурной семье женщина-мать и жена играет духовно более важную роль, чем мужчина, и не только в воспитании детей. Она — внутренний очаг семейной жизни, источающий теплоту и ласку, изливающий эту матерински-женскую ласку и на членов семьи, и на всех домочадцев, на родных, друзей и знакомых и на посторонних даже, особенно одиноких, попавших под ее гостеприимный кров, приходящих погреться у ее теплого задушевного пламени».10)
Даже такой «заземленный» художник, как Г.Д. Гребенщиков, приобщившись чувству любви к женщине-матери, в романе «Купава» и книге «Первая любовь» решительно отошел от земного — к надземному, от вековечной неподвижности — к зыбкой мистичности. Как писал Петр Пильский, «в книги Гребенщикова вошли другие темы, в них пролился новый свет».11)
Другая особенность оккультно-теософского мира, творимого писателями-эмигрантами, — это создание условий для усиленного духовного общения и воспитательный характер этого общения. В связи с этой задачей невероятно повышается роль учителя, гуру. Во всех романах и повестях В.И. Крыжановской-Рочестер, Конрада Принца такие личности являются главными героями. Так, в романе «В ином мире» это Ремфа, Верховный жрец, первосвященник на планете Венера. В романе Конрада Принца «Колесо Иксиона» — учитель Мебо. Е.И. Рерих предупреждала: «Помните, что у Гуру нет ни одной личной мысли, все решительно направлено и отдано на служение общему благу».12)
Между тем благие намерения писателей-оккультистов отнюдь не всегда приводили к созданию интересных и значительных произведений. Скажем определеннее, чаще всего общая художественная оценка большинства из них — ниже удовлетворительной. Первое, что отмечаешь при чтении оккультных романов, повестей и рассказов — это то, что язык, на котором написаны эти произведения, рассматривался их создателями, по-видимому, не как нечто самоценное, а как орудие мысли, даже не как орудие ее передачи. И лишь рассказы А.П. Хейдока «Звезды Маньчжурии» — одно из самых ярких и запоминающихся исключений из этого серого, с точки зрения художественности, потока беллетристики. Рассказы эти были изданы в 1934 г. нью-йоркским издательством, но напечатаны в Харбине. К тому же особое внимание к ним вызвало предисловие Н.К. Рериха.
А.П. Хейдок сумел сохранить определенную дистанцию с таинственным оккультным миром, не перешел роковую черту, за которой открывалось великое Нечто, — отсюда и успех его рассказов. Герои А.П. Хейдока, авантюристы, отщепенцы, вчерашние участники гражданской войны, выпали из рамок привычного цивилизованного существования и оказались лицом к лицу с миром колдунов-шаманов и ламаистских бурханов, неожиданно для самих себя ощутив с ним кровную связь. Однако ценность рассказов А.П. Хейдока даже не в этом, а в том, что в них, как отмечал Н.К. Рерих, «внимание останавливается на чертах больших реальностей, которые уводят внимание читателей в область высоких представлений».13) Очень хороши рассказы А.П. Хейдока «Неоцененная добродетель», «Собаки воют», «Шествие мертвых». В них автор предстает в органичном единстве как мыслитель, психолог и поэт.
Может быть, именно с появлением рассказов А.П. Хейдока среди читателей оккультной беллетристики утвердилась мысль, что ненасытность к тайнам Востока вовсе не означает отсутствие художественного вкуса.
1. Асеев А. Пути зарубежного оккультизма// Оккультизм и йога. Кн. 2. Белград, 1934. С. 5.
2. Наш огонек. 1925. 17 янв. № 3. С. 16.
3. Принц Конрад. Сон из мрамора. Рига, б.г.; Колесо Иксиона: Из жизни индусских великих учителей йогов и тайных учениях о загробной жизни души и перевоплощении. Рига, 1933; Императрица Нур: Эволюция планеты. Виндава, 1934; Во власти кармы. Рига, 1936.
4. Принц Конрад. Колесо Иксиона. Рига, 1933. С. 144.
5. Крыжановская-Рочестер В.И, В ином мире.
Ч. I. Рига, 1929. С. 96.
6. Письма Елены Рерих. 1929—1938. Минск, 1992. Т. 1. С. 26.
7. Белоцветов Н.А. Монархизм и фашизм// Второй сборник газеты «Слово». Рига, 1927—1928.
С. 105.
8. Плешанов Т. Современный Вавилон. Рига, б.г. С. 39
9.Там же. С. 125.
10. Арсеньев Н.С. Из русской культурной и творческой традиции. Лондон, 1992. С. 34.
11. Пильский П. О любви// Сегодня. 1936.
19 февр. С. 3.
12. Письма Елены Рерих. 1929—1938. С. 67.
13 Хейдок А. Звезды Маньчжурии. Нью-Йорк, 1934. С. 1.