(Выступление Александра Левинтова
на гуманитарном семинаре в Риге 23 апреля 2005 года) 

      Если спросить практически любого американца о том, какие национальные проблемы являются самыми острыми и самыми важными, вы получите ответ, состоящий из трех с половиной проблем: первая – как похудеть, вторая – безопасность, третья – образование и четвертая половинка проблемы, для половины Америки, это проблема Джордж Буш-младший. Причем американцы, будучи истинными американцами, то есть людьми прагматичными, и это делает их, с нашей точки зрения, слегка простоватыми, они считают, что проблему образования можно решить единственным способом – больше вкладывать денег. Больше заплатишь – получишь больший эффект. В этом есть «долларовая правда».

      Но я обозначил бы основную проблему образования в Америке более содержательно. Я преподавал в Америке в течение пяти лет в разных ситуациях, в разное время и в разных структурах, и то, что я сейчас скажу, для некоторых покажется либо банальным, либо поверхностным, но то, что бросилось мне в глаза в России, это явный дисбаланс, огромный переизбыток педагогов и явный дефицит преподавателей. В Америке это более сбалансировано.

      Я объясню, что я имею в виду. Педагог это тот, кто не является субъектом деятельности, но является архитектором. Например, учитель физики явно не физик, а учитель географии никогда не был географом. Я даже больше того скажу: профессор университета, коллега, хороший друг, я с удовольствием принимал его в Калифорнии, он профессор университета на моей кафедре. Но он только педагог. Он классно может вводить в предмет. Но в Америке он ни дня не продержится.

      А преподаватель это тот, кто является носителем профессиональной деятельности. Он демонстрирует собой образцы этой деятельности и в этом смысле он действует как бы сам по себе, а ученики смотрят, как он это делает. Он действует как бы сам по себе. Он является демонстратором, образцом. В Америке педагогов не так много, преобладают, конечно, преподаватели, то есть люди, которые встроены в деятельность, а в школу приходят демонстрировать ее. Они, прежде всего, носители какой-то профессиональной деятельности.

      Какова же основная проблема образования в Соединенных Штатах?
       Таких перманентных проблем, как только образование, нигде нет. Образование – это отражение некоей общей рамки жизни, и в этом смысле проблема образования в Соединенных Штатах некоторым образом есть интерпретация проблемы жизни. Дело в том, что в настоящее время Соединенные Штаты переживают смену ценностей. Если до недавнего времени эти ценности включали в себя приличный счет в банке, хорошую предысторию, хорошую машину, крепкую семью, свой дом, хорошую зарплату, а стало быть, высокое образование, то теперь американское общество буквально озабочено проблемой долгожительства, долголетия, здорового образа жизни. И под это строится вся траектория жизни, в том числе и образование. Это, в частности, приводит к тому, что ценность высшего образования заметно падает, поскольку высшее образование предполагает в дальнейшем состояние постоянного повышения уровня профессионального мастерства, постоянное обучение, переобучение, переквалификацию. В профессии нельзя терять рейтинг. Поэтому до изнеможения люди работают и учатся всю жизнь. После этого они имеют соответствующие результаты в виде машины, дома, счета и т.д. Люди ориентируются: это мне подходит или нет, чтобы прожить с этим 10-15 лет. Будет ли такая работа меня удовлетворять или будет заставлять рвать и дергаться, может я выберу что-нибудь проще. Лучше я выберу такую профессию, которая не требует такого жесткого профессионального требования. Я могу менять профессии, поскольку они простые, а значит можно менять профессию и работать не напрягаясь. Поэтому у американцев, в отличие от эмигрантов, тяжелейшая проблема, это отсутствие мотивации («А, мне ничего не надо»). Это и есть смена ориентиров, направленных на долгожительство, на здоровый образ жизни.

      Давайте посмотрим, как смена ценностей повлияла на образование. Я хочу это продемонстрировать на примере одной студентки из Стендфорда, русской, – она попала в число лучших пятидесяти выпускников Калифорнии, на которых Стендфорд сделал заявку, обещая им бесплатное обучение и еще кое-какие льготы. Вот в число лучших выпускников и попала наша знакомая русская и еще один венгр. Все остальные – азиаты, из Японии, Кореи. Ни одного американца. Американцы вообще не рвутся на первые роли.
       Теперь я хотел бы пройтись по основным формам образования и рассказать об особенностях и проблемах каждой из них, потому что многие проблемы перекликаются и с российской и с латвийской действительностью. В Америке двойная школьная система: есть, как и у нас, государственные, в кавычках, есть и частные школы. Я покажу на примере Калифорнии, а это ключевой штат. Дело в том, что там, в Калифорнии, белые не так давно, к 2000 году, потеряли большинство. Теперь большинством в Калифорнии являются мексиканцы и, как правило, это люди, не имеющие никакого образования. Проблема изучения английского языка в этом штате решена, потому что там, прежде всего, школы по изучению английского языка. Вхождение в культуру через язык в Америке очень хорошо поставлено. Американцы умеют учить иноязычных, тем более, что это такие большие объемы. Мексиканских детей в штате Калифорния на порядок больше, чем белых из-за высокого уровня рождаемости. При этом родители английский не знают. Они живут в испано-язычной среде и английский язык им не нужен, вся этнокультура на испанском языке. Поэтому мексиканские дети вынуждены с 6 лет домашние задания выполнять самостоятельно. В России же это является проблемой, на которую просто закрывают глаза. Я недавно был в Москве, в Измайлове, в школе. Был праздник, посвященный Дню Победы. Власти собрали учеников, примерно человек 30, они пели песню «Русское поле, я твой тонкий колосок». Причем это были дети в основном из Узбекистана, а также вьетнамцы. Выглядело довольно нелепо: «Русское поле, я твой тонкий колосок». Это проблема не только для Москвы, это тотальная проблема для России. Многокультурие, многоязычие – как все это претворять на российской территории? Вот это большая проблема для России.

      Практически вся система образования в Соединенных Штатах построена на одной профессии. Этому посвящены уроки политкорректности, уроки социальных знаний. Это занимает порядка 40% всего учебного времени. Поэтому то, что мы называем основными, базовыми знаниями, на это времени у них не остается. Географию они просто не знают. Литературу они не знают, ни мировую, ни собственную. Даже географию собственного города, своего штата они не знают. Историю они проходят очень быстро и то, что они не умеют считать даже вслух, это считается правильной, культурной нормой. Если мы ставим задачей облегчение, разгрузку учебных планов, то в Америке это пройденный этап. Они в последнее время задумались над тем, чтобы какое-нибудь фундаментальное содержание дать.

      Что мне не нравится в американской системе образования, так это существование двойных стандартов. Вот я прихожу в класс к мексиканцам, учитель билингвал, говорит на том и другом языке совершенно свободно. Весь урок они носятся, как сумасшедшие, играют в разные игры. Когда я спрашиваю, о чем был урок, они не знают. Учительница с ними играет весь урок в их игры, потом выясняется, что это была геометрия. Я ее спрашиваю, а учебник то есть? Показывает толстое учебное пособие, как провести именно этот урок. Я спрашиваю, скромно: «Маргарет, сколько процентов из этого вы успели использовать?» Одним словом, требуется в школе одно, а делают другое. Это и есть двойной стандарт, и все о нем знают. Методисты выпускают к урокам методические разработки, за это получают деньги. Тестеры тоже разработали тесты и тоже за это получили деньги. Это и хорошо и плохо, что там нет классной организации. Учитель дал урок и все. У нас есть, дети учатся с первого по двенадцатый класс. Двенадцать лет в одном и том же детском коллективе, хочешь ты этого или не хочешь. А в Америке учат коллективной работе, коллективному творчеству, все остальное индивидуальное. Ты можешь по математике быть в 12 классе, по истории в 6-м, а биологию оставить изучать в колледже. Поэтому сказать, в каком ты классе, нельзя. Примерно он знает, что скоро закончит школу. И нет классного коллектива, нет классного руководства. Люди отвязаны. Это и хорошо, это и плохо, но это отличает их от нас. А тот, кто думает о будущем, начиная с 11 класса готовится к колледжу, чтобы сделать время обучения финансово не таким тяжелым.

      Кстати о финансах. В государственных школах обучение формально бесплатно, а фактически посильно любому, а если ты эмигрант, то тебе вообще не о чем беспокоиться. Есть структуры общественного призрения – они детей и оденут, и сделают все, чтобы дети могли учиться. Зато частные школы сразу создают порог образовательного неравенства. В частных школах очень высокий уровень требований, но они в таком случае профи. Там, где был я, была очень хорошая школа, школа имени Роберта Стивенсона, который жил там. Школа расположена в лесу, шикарная школа, Московский университет со своими общежитиями ни в какое сравнение не идет. То, что там было, я не видел нигде. Стоит это 23 тысячи долларов в семестр, но такое образование доступно очень немногим. Она готовит учеников по очень узкому кругу специальностей для поступления в престижные высшие учебные заведения.

      Что еще мне показалось очень тяжелыми. Первое, это власть ученика над учителем. В Америке каждый должен уметь «стучать». А потому ни один учитель, ни одному ученику никогда не скажет ничего плохого, он всегда улыбается. И не дай бог как-то обидеть, задеть ученика. Никогда никому не сообщают оценок. Поэтому тетради с оценками всегда лежат вниз. Никакую оценку нельзя опубликовать. А родители получают записки типа: «ваш ребенок…». Кстати, дети тоже пишут на своих учителей два раза в год, а от этого зависит не только зарплата, но и работа учителя. Ребенку достаточно в принципе только сказать, что учитель его унижает, и все, учитель может потерять работу. Вот этот двойной стандарт приучает детей «стучать» друг на друга.

      Тенденции в обучении в Соединенных Штатах задают тестеры. Тестеры настолько отделены от учителей, что подчас они не понимают, можно это или нельзя. У меня был смешной эпизод, я вел курсы для подготовки к сдаче экзаменов, причем нас учили технике, как угадать правильный ответ, не зная английского языка. И в это же самое время у нас проходили семинары, как сделать так, чтобы ученик никогда не угадал правильный ответ. И это все упало на меня одного. Я и это изучал и то. Причем все понимают, что от этого никто никогда не выиграет. Это тотальный проект. Сначала готовили билеты из трех вопросов, но поняли, что правильный ответ очень легко угадать, тогда придумали билеты из пяти вопросов, а из пяти получалось, что лучше было бы, чтобы они и вообще ничего не учили. Статистически они вышли на четыре, почему на четыре, непонятно. И чем выше у вас квалификация, тем меньше шансов правильно ответить, поскольку вы начинаете лезть не в те глубины, которыми обладают тесты. Я, между прочим, затруднялся ответить за своих студентов по русскому языку. Я вел русский язык, русскую литературу и русскую культуру.
       Такие общие проблемы как секс, наркотики, я про них не буду говорить, они хорошо известны. Что касается университетов, то тут я хочу остановиться на двух моментах. Помимо того, что я сказал, а именно: помимо мотивации, очень низкой степени мотивации, и огромного засилья эмигрантов, есть еще очень интересная проблема.
       Многие университеты перестали ориентироваться на образовательные цели. Например, один из самых популярных университетов Калифорнии, университет Чипо, я был там два раза, студенты всю ночь танцуют, днем, конечно, тоже. Так как там очень жарко, они одеваются очень символично, особенно девушки. Жилье рядом с кампусом и стоит безумно дешево, потому что ночью спать невозможно, всю ночь поют, пляшут, танцуют, и это весь год. То же самое в университете в Санта Крус. Это самый сексуально открытый университет, и второе, он более левый, чем в Берге. Кстати, приехал в этот университет какой-то профессор с ленинградской кафедры политэкономии из России и стал читать Историю КПСС, ничего не поменяв в этом курсе.
       И последнее, то, что там самое развитое, то, чем Америка может гордиться, это дополнительное образование. Структур, систем дополнительного, профессионального образования невероятное количество. Пока вы работаете, вы все время учитесь. Если я пять лет проработал, я имею пять или шесть дипломов. Если я потерял работу, есть региональные центры, где тебе предоставляют возможность учиться по 400 специальностям, на любой вкус и выбор. Есть региональные центры. Хочешь научиться водить транспорт, пожалуйста. Стоимость 4000 долларов. Помощь при безработице поставлена очень хорошо. В Америке система переквалификации, помощи потерявшим работу или просто желающим повысить свою карьеру, поставлена очень хорошо. Оказывается также психологическая поддержка желающим поправить свою карьеру или людям, не уверенным в себе.
       Американцы все время и всю жизнь учатся. Существует специальная система, там учат всему. Учатся, как продавать машину, как покупать машину, как купить дом, как уйти на пенсию. Существует большое количество курсов, в большинстве своем они бесплатные, краткосрочные, не утомительные и дают квалификацию, по которой ты, может быть, ничего и не сделаешь.

      Вопрос: Как формируется заказ на образование и кто заказчик. Если в США такая система образования, то почему США является сверхдержавой? Так сколько Америке осталось существовать при описанном состоянии дел?

      Ответ: Как мне ответить? Я иногда у них спрашиваю, вы не думаете, что вы сверхдержава навсегда? Они и помыслить не могут по-иному. Итак, как формируется заказ на образование и кто заказчик. В каком смысле? Заказывает каждый сам себе. Государство в образование вообще не очень верит. Корпорации могут заказывать. Сказать, кто заказчик образования: явно общество, во всяком случае, явно город, потому что это его бюджет, явно штат, потому что это тоже его бюджет. У нас уже более двухсот лет существует система образования, которая нацелена на получение высшего образования, а высшее образование нацелено на науку. Американцы – прагматики, они готовят людей к существованию, к их социальной жизни, не зависимо от того, будут они продолжать образование или не будут. Но вот уже мной напоминавшийся тест. Там была одна такая задачка по математике. Вы сами из Бразилии, ваша бабушка живет в Индонезии. Пожалуйста, рассчитайте, сколько вам надо денег на поездку туда и обратно и жизнь в Индонезии в течение двух недель. И у нас многие не смогут решить этой задачки. А для американца это вообще не проблема, для них математического здесь практически ничего нет. Он даже не знает, что здесь вообще математика. Для них это просто банально. И таким образом он практичен, он готов к жизни, к реальной жизни. А вот скажите, к реальной жизни имеет отношение Бином Ньютона, который ни один американец не сможет решить. А у нас это почти любой десятиклассник решит. Они готовят людей к практической жизни, в том числе и в университетах. И это очень важно. Поэтому вообще то, с нашей точки зрения, у них фиктивные дипломы и аттестаты, но точно также наши дипломы, с их точки зрения, фиктивны. Дело не в Биноме Ньютона. Мы к социальной жизни не готовы.